Mif-legenda

Нахмурясь, поднял было Геракл свою тяжёлую палицу, но Гермес тихонько коснулся его локтя.

— Не тревожься, брат, — шепнул он, — ведь это не сама Медуза, это только её бессильная тень. С тех пор как великий Персей, герой такой же смелый, как ты, убил её, она уже не может принести никому вреда.

Геракл опустил палицу, и они прошли мимо.

Тени толпами носились вокруг них, вздыхая, плача и жалуясь на свою судьбу. Многих знакомых встретил среди них Геракл. Много раз останавливали его тени, прося защиты и помощи.

Но он ничего не мог сделать для них.

Наконец вдали, в глубоком мраке, встал перед ним пышный и тяжёлый дворец Плутона, хмурого царя подземного мира.

Плутон насупил было брови, увидев перед собой живого Геракла. Но когда тот шепнул ему на ухо волшебное элевсинское слово, морщины на его лбу разгладились. Милостиво выслушал он просьбу героя и, подумав немного, сказал:

— Хорошо, сын брата моего, Зевса. Пусть будет так, как ты просишь. Я позволю тебе увести моего верного пса в мир живых. Но для этого ты должен сам, без всякого оружия в руках, найти, поймать и сковать его. Ступай, и да сопутствует тебе удача.

Тотчас же пустился Геракл на поиски Кербера. От каменистых, скользких от гнили и плесени берегов Ахерона донёсся до него издали грозный тройной лай и рычание. С камня на камень прыгал, спеша напасть на человека, трёхглавый пёс.

Опёршись на верную дубину, ждал его Геракл, и когда страшный зверь со злым воем бросился ему на грудь, он отшвырнул далеко прочь палицу, стиснул мощными руками сразу все три его шеи.

Неистово рвался и бился в этих объятиях злобный сторож подземного царства. Змеи, росшие у него на гриве, яростно впились в рыжую шкуру льва. Хвост-дракон тщетно разил медно-блещущий панцирь. Всё было напрасно — руки Геракла сжимались всё туже.

И вот наконец поникли три головы свирепого пса. В страхе припал он к ногам героя и с жалобным визгом стал лизать ремни его сандалий. Тогда Геракл приковал Кербера к прочной цепи и вывел из тёмного Тартара на землю. В ужасе завыл и затрепетал рождённый во мраке пёс, как только первый луч солнца коснулся его глаз, — ведь он никогда не видал дневного света. Ядовитая пена заклубилась на трёх его мордах, и там, где капли падали на тёплую землю Греции, вырастала ядовитая трава аконит.

Наконец Геракл, ведя за собой Кербера, прибыл в Аргос. Едва взглянув на чудовище, Эврисфей закрыл лицо руками и, убежав, забился в самый дальний покой своего дворца.

— Довольно, Геракл, довольно! — кричал он. — Я не смею держать у себя на службе того, кто победил саму смерть. Сведи скорее это чудовище обратно в тёмный Тартар и потом ступай куда хочешь. Ты совершил все двенадцать подвигов. Наказание кончилось. Боги простили тебя. Ты свободен.

Так и случилось.

Геракл отвёл Кербера назад в дикие горы и выпустил его в чёрную расселину земли.

Сам же он наконец вздохнул полной грудью и вернулся в Шивы, где ждала его верная жена Мегара.

Вот и закончен рассказ про двенадцать деяний Геракла.

Подвигов много ещё совершил он до славной кончины,

Но невозможно певцу, богоравного славу исчерпав.

Всё до конца передать, что о нём говорили потомки.

Время бежит да бежит. Над землёю проносятся годы.

Слава людей увядает, но слава народов — бессмертна.

Греческий мудрый народ воплотил себя в дивном Геракле,

И до скончанья веков никогда мы о нём не забудем!