СКАЗАНИЕ О КУХУАИНЕСтраница 4
Сказали уладские женщины, бывшие на празднике: «Ах, если бы кто-нибудь изловил этих птиц для нас!» Заспорили они, кому из уладов по силам совершить такое.
Красавица Этне Ингуба сказала: «Если кто и сможет поймать целую стаю птиц, то только Кухулин».
Стали женщины просить Кухулина, чтобы сделал он им такой приятный подарок.
Подошел Кухулин к самой воде, громким криком вспугнул птиц, метнул камень из пращи — и сбил на лету всю стаю.
Досталось женщинам каждой по две птицы, лишь красавица Этне осталась ни с чем.
Сказал ей Кухулин: «Не сердись. Обещаю, что первых же птиц, которых увижу, добуду для тебя».
Тут появились в небе две птицы, прекраснее которых прежде никто не видывал. Были они соединены друг с другом цепочкой из червонного золота.
Взялся Кухулин за пращу, но рыжеволосый Лойг — его возница и друг — сказал: «Кухулин, послушай доброго совета: не трогай этих птиц. По всему видать, наделены они тайной силой».
Но Кухулин ответил: «Может, это и так, но я обещал Этне добыть для нее первых птиц, которых увижу, — и сдержу свое обещание».
Метнул Кухулин камень из пращи — просвистел камень в воздухе и упал на землю, не попав в птиц.
«Горе мне! — воскликнул Кухулин. — С тех пор, как я взял в руки оружие, никогда еще не давал промаха!» Метнул он в птиц другой камень — и опять промахнулся. Метнул третий камень, но птицы были уже далеко и вскоре скрылись из глаз.
Охватили Кухулина стыд и досада. Молча отошел он в сторону, прислонился к большому камню — и вдруг погрузился в сон.
Во сне увидел он двух красавиц. Одна была в зеленом плаще, другая — в пурпурном. В руках они держали плети. Взмахнули красавицы плетьми, засмеялись — и стали хлестать Кухулина. Хлестали так долго, что Кухулин почувствовал себя близким к смерти.
Собрались улады вокруг, поняли, что творится со спящим что-то неладное, и хотели было разбудить, но один мудрый старец сказал: «Не троньте его, ибо он сейчас во власти видения».
Наконец Кухулин пробудился. Улады спросили: «Что с тобой было?» Но Кухулин смог только сказать: «Отнесите меня домой» — и рухнул на землю.
С того дня тяжко захворал Кухулин, лежал на своем ложе недвижный, словно мертвый, и никому не говорил ни слова.
Так прошел ровно год — и вновь наступил праздник начала зимы. Но в этот день не было обычного веселья. Друзья сидели вокруг ложа Кухулина и горевали. Его жена Эмер спела такую песню:
О, восстань от сна, герой Улада!
Долгое лежанье отнимает силу,
Сон чрезмерный вреден, как сытому — пища,
Он вестник смерти, ее брат родной…
(ПереводАЛ. Смирнова)
Вдруг появился некий человек и сказал: «О, Кухулин, горестен теперь твой вид, но недолго пребывать тебе в болезни. Нынче ночью приходи к тому камню, где год назад тебе было виденье. Там будет ждать тебя одна из моих сестер». Так сказал человек и исчез. И поняли все, видевшие это, что был перед ними не человек, а сид.
Кухулин тут же поднялся со своего ложа — и стал здоров, как прежде.
Ночью пошел он к камню. Там встретила его сида в зеленом плаще — одна из красавиц, виденных им во сне. Она сказала: «В добрый час, Кухулин!» Кухулин ответил: «Недоброй была наша давешняя встреча».
Сказала сида: «Я не хочу тебе зла, а прошу помощи для моего народа. Мы обитаем среди светлых вод, на Острове Блаженства. Меня зовут Либан. Мой муж — Лабрайд — Меч Быстрый в Бою — много лет ведет войну со своими врагами и не может их одолеть. Помоги ему победить — и ты получишь в награду мою сестру прекрасную Фанд. Из любви к тебе она покинула своего мужа, повелителя морской стихии Мананнана, которого прежде любила».
Мрачен стал Кухулин и сказал: «Я бы охотнее отправился в какие-нибудь другие края, ибо слыхал, что на Острове Блаженства властвуют силы, чуждые смертным».
Но Кухулин не мог отказать просящему, и пошел следом за сидой Либан к берегу моря. Там они сели в бронзовую ладью и переправились на Остров Блаженства.
Либан привела Кухулина в жилище своего мужа Лабрайда. Богат был Лабрайд-Меч Быстрый в Бою. На западной стороне его двора паслись пестрогривые кони, на восточном — гуляли сладкогласые птицы. Посредине стояло серебряное дерево с золотыми листьями, а вокруг — еще триста тридцать деревьев, на каждом из них росло столько плодов, что ими могли насытиться триста человек. И были все те плоды без жесткой кожуры.
А еще был у Лабрайда боченок с веселящим пивом, и сколько бы из него ни пили, боченок всегда оставался полнехонек.
Вот вошел Кухулин в дом Лабрайда. Крышу там подпирали столбы из серебра, столешницы были позолочены, ложа стояли на бронзовых ножках, а освещался дом не огнем, а сиянием драгоценных каменьев. Встретили Кухулина трижды пятьдесят женщин, поклонились ему и сказали: «Привет тебе ради той, с кем ты пришел, и ради тебя самого!» Спросила Либан: «Где муж мой Лабрайд?» Ответили женщины: «Твой муж бьется с врагами».
Вскоре вернулся Лабрайд-Меч Быстрый в Бою. Нерадостен был его вид.
Другие статьи:
Абсурд и бунт в творчестве Альбера Камю
Альбер Камю – один из
крупнейших представителей западной философии ХХ века. Среди всего многообразия
философских вопросов, затронутых в творчестве А.Камю, для данного реферата были
выбраны ...
МИФЫ ДРЕВНЕГО РИМА
Древнеримская мифология в ее классическом варианте тесно связана с древнегреческой.
Многие мифологические образы и сюжеты римляне полностью заимствовали у греков, скульптурные
изображения богов де ...
|