Mif-legenda

В Курске прошли мои детские годы — и в стихах Б.Л., приписанных Юрию Живаго:

. Дочь степной небогатой помещицы,

Ты - на курсах, ты родом из Курска .

А в образе Тони определенно проступают черты З.Н. Вот что сообщает о Тоне Юрий: «Я наблюдал, как расторопна, сильна и неутомима Тоня, как со­образительна в подборе работ, чтобы при их смене терялось как можно меньше времени».

А вот что пишет Борис Пастернак о Зинаиде Ни­колаевне: « .Страстное трудолюбие моей жены, ее горячая ловкость во всем: в стирке, варке, уборке, воспитании детей создали домашний уют, сад, об­раз жизни и распорядок дня, необходимые для ра­боты тишину и покой» (из письма к Ренате Швей­цер от 7.5.58).

Таких совпадений в рисовке характеров найти у Б.Л. можно много, как и автобиографических черт в характере Юрия Живаго.

Пастернаку необходимо было жалеть своих воз­любленных. Живаго говорит Ларе: «Я думаю, я не любил бы тебя так сильно, если бы тебе не на что было жаловаться и не о чем сожалеть. Я не люблю правых, не падавших, не оступавшихся. Их добро­детель мертва и малоценна. Красота жизни не от­крывалась им».

С одной стороны, это признание вполне авто­биографично. Поэт бы сам себе не нравился, если бы его жизнь была гладкой, без взлетов и падений, без грехов и раскаяний, без тяжелейших испыта­ний, глубоких потрясений. С другой стороны, без­грешные женщины ему были неинтересны. Из пастернаковских же возлюбленных под подобное оп­ределение точнее всего подпадает Ольга Ивинская. С ней Пастернак познакомился в октябре 1946 года в редакции «Нового мира», куда пришел договари­ваться о будущей публикации романа. Ивинская то­гда заведовала отделом начинающих авторов. Но встретились они в отделе поэзии.

В результате переговоров Пастернака с журна­лом «Новый мир» 23 января 1947 года был подпи­сан договор на публикацию романа под названием «Иннокентий Дудоров (Мальчики и девочки)» — объемом в 10 авторских листов и сроком сдачи в августе 1947 года. Одновременно в «Новый мир» было предложено несколько последних стихотво­рений: «Март», «Зимняя ночь», «Бабье лето». Однако против их публикации восстал заместитель главно­го редактора Константина Симонова Александр Кривицкий, и Симонов с ним согласился, чем вы­звал удивление Пастернака — как же так, главный редактор не хозяин в своем журнале.

Ивинскую представили Пастернаку в редакции как одну из его горячих поклонниц. Когда Ольга призналась, что у нее есть всего одна пастернаковская книга, Борис Леонидович оживился: «Ну, я вам достану, хотя книги почти все розданы! Я сейчас за­нимаюсь переводами, стихов своих почти не пишу. Работаю над Шекспиром. И знаете, задумал роман в прозе, но еще не знаю, во что он выльется. Хочется побывать в старой Москве, которую вы уже не пом­ните, об искусстве поговорить, подумать». И слегка смущенно добавил: «Как это интересно, что у меня еще остались поклонницы». Уже на следующий день он все обещанное принес.

У Ивинской к тому времени было двое детей — семилетняя Ирочка и совсем маленький Митя, бы­ла мать, отсидевшая три года по 58-й статье, было, по ее собственному признанию, «много увлечений и разочарований», а также самоубийство от­ца Иры, Ивана Васильевича Емельянова, вскоре после ее рождения, и в 1942 году смерть второго мужа, Александра Петровича Виноградова, в боль­нице, на руках Ольги Всеволодовны. Она жила с матерью и ее мужем Дмитрием Ивановичем Костко.